В октябре 1941 г. фронт остановился под Дебальцево. Была проведена первая эвакуация материальных ресурсов и людей в тыл. Оперативно вывезли большую часть шахтного оборудования, запасы антрацита. В октябре 1941 г. на Ворошиловградском тепловозостроительном заводе был собран бронепоезд № 2 «За Родину». С апреля 1942 г. его командиром назначен свердловчанин Илья Бобриков.
 

Надеясь парализовать снабжение наших войск, фашисты нещадно бомбили с воздуха станции Лихая и Зверево. В этих условиях было форсировано окончание строительства путей на участке Кондрашевская – Должанская. Это облегчило снабжение фронта. Но не только воинскими грузами жил узел. Шахты не прекращали добычу топлива для оборонной промышленности. Со всех углепогрузочных станций линии Дебальцево – Зверево, как ручейки, стекались в Должанскую группы вагонов, загруженных «черным золотом». Здесь из них формировали дальние поезда на заводы. Немецкое командование разгадало новую роль Должанской, усилило налеты, ежедневно бомбило узел, нанося ему тяжелый урон. 



Но железнодорожники под бомбами восстанавливали разрушенные звенья и не прекращали перевозки грузов. Вот только один из примеров. 14 июля 1942 г. станция подверглась массированному налету вражеской авиации. Экипаж находившегося там паровоза 683-77 потерпел большой урон. Погибли поездные кочегары, тяжело ранен помощник машиниста, истекал кровью старший машинист Василий Дубина. Он отказался от госпитализации и не покинул паровоз, хотя за реверсом его уже сменил брат Михаил. Тендер паровоза был прошит десятками осколков бомб, а вода из него струилась во все стороны. Экипаж забил деревянными колышками все пробоины и отправился на соседнюю станцию Красная Могила, чтобы вывести в тыл санитарный поезд с тяжелоранеными воинами, тоже попавшими под бомбежку.

---

В связи с прорывом вражеских сил под Харьковом в июле 1942 г. была проведена вторая эвакуация. В 20-х числах июля 1942 г. немцы прорвали Миус-фронт, и началось отступление. Почетный гражданин Свердловска Василий Бурданов вспоминал: «Люди выносили отступающим хлеб, молоко. В садах к этому времени были вишни, сливы, в огородах кое-что созрело. Отдавали все, стараясь подкормить. Плакали: куда же вы уходите, на кого нас покидаете? Два дня немцы не бомбили станцию, а на третий не помню уж кто прибежал и крикнул: «Немцы! С Вальяново колонной идут на Должанку!» Увидел их на углу улицы Кагановича (Чайковского) и Торговой. Колонна механизированной части шла со стороны Ровеньков. На бронетранспортерах сидели автоматчики. Много было мотоциклов с люльками и без. На люльках установлены пулеметы. Ехали и на велосипедах. Ко многим велосипедам для транспортировки были прикреплены ротные минометы. Немцы были прилично вооружены и одеты. Чувствовалась строгая дисциплина, шли стройными рядами, энергично, с хорошим настроением, некоторые играли на губных гармошках. Хмуро смотрели должанцы на оккупантов. Смотрели и молчали. Зато надрывались, лая до хрипоты, собаки. Немцы тут же бесстрастно пристреливали их на месте. После немцев в Должанке собак почти не осталось. Нашу Розку мы спасли с трудом, пряча ее в погребе. Одна из частей расквартировалась в Должанке, по два-три немца поселились в каждом доме. Во время оккупации немецкая комендатура располагалась в здании биржи труда. В Должанке поддерживала порядок железнодорожная полиция. Некоторые должанцы также пошли в полицию… А у немцев с первого дня оккупации начались неприятности. То там рванет, то там загорится… 
 

В районе клуба колхоза «Червона Луганщина» оккупанты сделали загородку и поместили там военнопленных. Охраняли вооруженные солдаты с собаками, но на местных, которые не отходили от колючей проволоки, особого внимания не обращали. Сквозь пальцы смотрели, если кто-либо хлеб или картошку просовывал через ограду. Ну разве что постреляют вверх. Очень много было умирающих, тяжелораненых…».

После известия об успехе солдат Красной Армии под Сталинградом в Свердловске началась подготовка вооруженного восстания. Но в период с 21 января по 11 февраля участники подполья были арестованы, зверски замучены и сброшены в шурф шахты № 23…



И снова из воспоминаний Василия Бурданова: «Появились наши самолеты, и с них были разбросаны листовки о победе под Сталинградом. Немцы спешно свернулись и оставили станцию Должанскую. Перед уходом дважды их бомбили наши летчики. Рано утром 16 февраля я вышел на улицу. Было тихо, морозно, шел крупный снег, и вдруг я заметил трех красноармейцев в маскхалатах: «Мама, наши!». От моего крика и они вздрогнули. Мама быстро завела их в хату. Обнимала, целовала. Сразу же начала готовить, что было, поесть, а они попросили водички и сказали, что должны идти в Ровеньки. Это были разведчики. В этот день по той же улице Кагановича (Чайковского) шли наши части. Многие ехали на машинах, в основном американских студебеккерах. Теперь уже солдаты нам давали кто буханку хлеба, кто еще что. После немцев мы остались обнищавшими, и помощь была ох как кстати». 

За 30 недель оккупанты убили около 300 человек, а 4 645 мирных жителей угнали на каторжные работы в Германию.